Выставка современное искусство
Искусством здесь не торгуют. Все, что тут выставлено, наверное, можно купить, но у самих художников или их дилеров. Создатель «Открытой галереи» Наталья Тамручи низкими рыночными материями заниматься не намерена — белостенный подвальчик в Трубниковском должен превратиться в пространство для обсуждения насущных и сущностных художественных проблем. А поскольку дискуссия подразумевает множественность точек зрения, то в одном проекте объединяются разные художники и разные виды искусства (вплоть до литературы). К сотрудничеству приглашают также и разных кураторов, но «при условии эстетической и концептуальной совместимости с другими проектами, осуществленными на этой площадке», как сказано в галерейном манифесте. То есть господ Церетели и Шилова просят не беспокоиться. В остальном же галерея, что и подчеркнуто в ее названии, открытая.
Образцом этой открытости стала первая выставка «Тайная жизнь тел», посвященная проблеме телесности, которая вообще-то стала общим местом любых философствований о современном искусстве. Однако в каталожных статьях, написанных хорошим литературным, а не заумно-критическим языком и без километровых цитат, общие философствования сводятся к дориангреевскому вопросу: как «я» соотносится с тем, что называется «мое тело». Отвечать на него пригласили художников разных поколений, принадлежащих тем не менее к одной московской концептуалистической традиции.
В инсталляции «Друзья и знакомые» Ирины Наховой прекрасные торсы античных статуй намалеваны поверх бесформенных старых пальто, как будто бы идеальная сущность проступила сквозь земные покровы этих персонажей, но при приближении к каждому из них зритель слышит доносящиеся изнутри крики, ругань или плач, а отнюдь не музыку сфер. И все же в этой сердитой какофонии спрятавшихся в шинели «маленьких людей» слышится какая-то нежная, гоголевская интонация. Бытовой средой и одеждой, хранящей память тела и чего-то большего, чем тело, вдохновлена и историко-антропологическая инсталляция Хаима Сокола «Я тебя очень любила»: эти слова написаны внутри видавшего виды алюминиевого тазика, который волчком вращается на ретротабуретке, подставленной под сушащиеся на веревке кальсоны. Об исчезновении тела как физической субстанции, видимо, размышляют и Игорь Макаревич с Еленой Елагиной: их неуловимые «Насекомые» сбежали невесть куда, оставив по себе лишь прорезанные в стали контуры, светящиеся таинственным светом. И лишь философ-метафизик Андрей Монастырский обращается к телам небесным, в серии «Золотые линии» накладывая золоченые зодиакальные схемы на фотографии земных явлений. Впрочем, произведения московских концептуалистов и их последователей старательно ускользают от однозначных интерпретаций, как упомянутые выше букашки Игоря Макаревича и Елены Елагиной. И в полном соответствии с программой «Открытой галереи» открыты разным толкованиям.
